Без минусов вся прелесть жизни показалась бы обычной пресной водой.
Я понимаю, что главным героем этого фильма должен был быть Этан Хоук, с его драмой в не столь отдаленном будущем человечества, где создание детей не доверяют более Господу Богу, а помогают им приобрести некоторые черты при помощи развитой генетики...
Но для меня главным героем этого фильма, который *тронул*, который заставил переживать и даже (становлюсь сентиментальным) почувствовать накапливающуюся влагу в глазах, оказался второплановый в фильме Джуд Лоу.
По этой картине в Австралии проводят уроки по социологии. Я о нем никогда не слышал, даже приблизительно. Почти что уверен, что в США он провалился оглушительно в прокате. Хуже от этого фильм не стал.
Он медлителен, как может показаться. История Винсента Фримэна, одного из немногих в это время рожденных "от Бога", которому врачи прописали не больше тридцати лет и слабое сердце. История Винсента, который мечтает о звездах - и которого пустят в корабль только затем, чтобы его почистить. История Винсента, в семье которого уже генетическим путем рождается брат Антон, идеальный во всем и идущий на два шага впереди своего старшего брата. И каждый раз побеждающий его в состязаниях на "кто заплывет дальше".
И после того, как Винсенту отказали в прослушивании, ежели он не сдаст анализы, он побеждает. Побеждает своего идеального выведенного при помощи науки еще в яйцеклетке брата. И уходит из дома.
И встречается с Джеромом Морроу, таким же элитным человеком будущего, как и Антон Фримэн. С перебитыми, не работающими ногами.
И Винсент становится, ради достижения своей цели, Джеромом. А тот каждый день дает ему свою кровь и свою мочу для прохождения внутрь космического центра Гаттака. Привыкая к каждодневной лжи и находя свое место в этой жизни, Винсент получает известие, что через неделю его отправляют, как одного из лучших своих сотрудников, в пилотируемом людьми челноке до Титана, спутника Сатурна, где, как верят ученые, можно найти если не жизнь, то пригодную для нее атмосферу. А в коридорах здания находят убитого директора по космическим полетам. И начинают расследование, привлекая всех сотрудников...
История человеческого духа, обозначенного английским словом "Spirit", то, что ген этого самого духа не существует и порой по всей логике слабый побеждает элитного - все это второстепенно, хотя достаточно не забито и дышит хотя бы вчерашней свежестью. Главное в этом фильме, конечно же, это рисуемая картина будущего. Она логична, за что и заставляет проникнуться. Здесь нет тирании, нет Корпораций, ничего подобного - все происходит с улыбками на лицах и с вздохами при просмотре личного файла. "Извините, Вы нам не подходите... у Вас 99% вероятность сердечной слабости...". По улицам не марширует взвод солдат в касках, лишь снуют туда-сюда детективы-ищейки в старинных классических плащах и широкополых шляпах, со скверным характером и подозрительностью ко всему, что лежит вокруг. Каждая частица тела человека - улика, будь то волос или ноготь, слюна на губах или кровь из пальца.
И при всем при этом, "элитная" часть не отворачивается от простых людей, брезгливо сморщивая носы. Точнее - не все. Потому что в первую очередь все они остаются людьми.
А уж драма настоящего Джерома Морроу, исполненная Джудом Лоу, человека, который привык быть в высшем эшелоне, получившего серебро на каких-то (очевидно, всенародных) соревнованиях по плаванию серебро - и человека, который был сломан, но сломан не машиной, под которую, по его словам, сказанным в пьяном бреду, он шагнул сам, в трезвом уме и здравии, а сломан системой - мы можем видеть это в его глазах. Сломан тем, что, имея на руках ложное свидетельство или подставную кровь, человек перестает быть самим собой, и никто уже не видит в Винсенте Винсента - для них это Джером. И они не смогут поверить в то, что их - элиту человечества! - одурачил простой "Божий ребенок". Честно говоря, я наблюдал больше за ним, нежели за Винсентом. Один только проход Джерома на второй этаж, пытаясь успеть добраться вовремя, помогая себе исключительно руками и волоча бесполезные ноги, стоит многого.
И последние его слова: "I only lent you my body - you lent me your dream."
Судьба Джерома тронула меня намного больше главного героя - но я уже об этом, кажется, говорил...
Но для меня главным героем этого фильма, который *тронул*, который заставил переживать и даже (становлюсь сентиментальным) почувствовать накапливающуюся влагу в глазах, оказался второплановый в фильме Джуд Лоу.
По этой картине в Австралии проводят уроки по социологии. Я о нем никогда не слышал, даже приблизительно. Почти что уверен, что в США он провалился оглушительно в прокате. Хуже от этого фильм не стал.
Он медлителен, как может показаться. История Винсента Фримэна, одного из немногих в это время рожденных "от Бога", которому врачи прописали не больше тридцати лет и слабое сердце. История Винсента, который мечтает о звездах - и которого пустят в корабль только затем, чтобы его почистить. История Винсента, в семье которого уже генетическим путем рождается брат Антон, идеальный во всем и идущий на два шага впереди своего старшего брата. И каждый раз побеждающий его в состязаниях на "кто заплывет дальше".
И после того, как Винсенту отказали в прослушивании, ежели он не сдаст анализы, он побеждает. Побеждает своего идеального выведенного при помощи науки еще в яйцеклетке брата. И уходит из дома.
И встречается с Джеромом Морроу, таким же элитным человеком будущего, как и Антон Фримэн. С перебитыми, не работающими ногами.
И Винсент становится, ради достижения своей цели, Джеромом. А тот каждый день дает ему свою кровь и свою мочу для прохождения внутрь космического центра Гаттака. Привыкая к каждодневной лжи и находя свое место в этой жизни, Винсент получает известие, что через неделю его отправляют, как одного из лучших своих сотрудников, в пилотируемом людьми челноке до Титана, спутника Сатурна, где, как верят ученые, можно найти если не жизнь, то пригодную для нее атмосферу. А в коридорах здания находят убитого директора по космическим полетам. И начинают расследование, привлекая всех сотрудников...
История человеческого духа, обозначенного английским словом "Spirit", то, что ген этого самого духа не существует и порой по всей логике слабый побеждает элитного - все это второстепенно, хотя достаточно не забито и дышит хотя бы вчерашней свежестью. Главное в этом фильме, конечно же, это рисуемая картина будущего. Она логична, за что и заставляет проникнуться. Здесь нет тирании, нет Корпораций, ничего подобного - все происходит с улыбками на лицах и с вздохами при просмотре личного файла. "Извините, Вы нам не подходите... у Вас 99% вероятность сердечной слабости...". По улицам не марширует взвод солдат в касках, лишь снуют туда-сюда детективы-ищейки в старинных классических плащах и широкополых шляпах, со скверным характером и подозрительностью ко всему, что лежит вокруг. Каждая частица тела человека - улика, будь то волос или ноготь, слюна на губах или кровь из пальца.
И при всем при этом, "элитная" часть не отворачивается от простых людей, брезгливо сморщивая носы. Точнее - не все. Потому что в первую очередь все они остаются людьми.
А уж драма настоящего Джерома Морроу, исполненная Джудом Лоу, человека, который привык быть в высшем эшелоне, получившего серебро на каких-то (очевидно, всенародных) соревнованиях по плаванию серебро - и человека, который был сломан, но сломан не машиной, под которую, по его словам, сказанным в пьяном бреду, он шагнул сам, в трезвом уме и здравии, а сломан системой - мы можем видеть это в его глазах. Сломан тем, что, имея на руках ложное свидетельство или подставную кровь, человек перестает быть самим собой, и никто уже не видит в Винсенте Винсента - для них это Джером. И они не смогут поверить в то, что их - элиту человечества! - одурачил простой "Божий ребенок". Честно говоря, я наблюдал больше за ним, нежели за Винсентом. Один только проход Джерома на второй этаж, пытаясь успеть добраться вовремя, помогая себе исключительно руками и волоча бесполезные ноги, стоит многого.
И последние его слова: "I only lent you my body - you lent me your dream."
Судьба Джерома тронула меня намного больше главного героя - но я уже об этом, кажется, говорил...