Без минусов вся прелесть жизни показалась бы обычной пресной водой.
Конечно же, самый популярный вопрос среди тех, кого я не почтил своим присутствием этим летом, это "Ну что?" или "Как провел лето?". Пожалуй, подобные вопросы из той же самой серии, когда люди, не зная, как начать разговор с незнакомым собеседником, цепляются за тему "о погоде", куда впору относить и "А ты откуда?", и "На кого учишься?".
На удивление, лето прошло лучше, чем я того ожидал, хотя, понятное дело, судить обо всем проведенном там периоде лучше получается по последним дням, которые не могли пожаловаться на скукоту, бессмысленность и прочие излишки почти что сугубо потому, что, тупо, они были последними и врезались в память сильнее.
В самом начале Всея Степь была наполнена упомянутыми выше вещами, которые никак не тянут на звание "замечательных элементов проведенного в Казахии лета", когда было совершенно непонятно, куда и зачем, когда я судорожно искал работу в Европе и скрещивал пальцы, рассылая письма, когда вокруг никого не было из тех, с кем я мог завести любопытную беседу, когда стояла удушающая жара и висела пыль столбом. А потом меня, на удивление, приняли, прислали ответ из Шотландии, предлагали платить за паек и кровать, да еще и сверху - за работу. На радостях я совершенно позабыл о финансовом положении семьи, бросился в соседнюю комнату... а спустя пару мгновений писал извинения в ответ, ввиду того, что приехать я не смогу. Денег на билет не было.
Чтобы совсем не загнуться от уныния, воцаряющегося у меня в душе, я поплелся по казахстанским прибежищам работы и был принят на старое место - кофейню австралийского бренда. Тут я окончательно утвердился в одном мнении, о котором мы вели беседы еще сразу после окончания школы: проблема Всея Степи в том, что, нуждаясь в специалистах на все виды работ, она не имеет или не хочет иметь возможности достойно оплатить упомянутый труд. Да, с моими знаниями языков, с моими знаниями и навыками обслуживания, вежливой улыбкой и расторопностью перед клиентами, с моим, тупо, знанием и невеликим, но опытом работы за границей, и характером, я - почти что идеальный работник. Мне смело можно давать руководящую должность в этой отрасли, ставить начальником смены, минуя все эти иерархические ступени внизу, ибо я знаю, умею, могу и научусь много быстрее тех, кто только вчера вырвался из деревни и рванул в большой город на заработки. Но что могут за это заплатить? Копейки. Копейки, которых никогда в жизни не хватит даже на то, чтобы оплатить аренду за однокомнатную квартиру. Это - карманные расходы, уходящие на проезд, покушать, пару раз кино. В Европе, несмотря ни на что, на все ее минусы и перенаселенность, даже за тупейшую, механическую работу, навроде мытья тарелок, платит в достаточной мере, а уж, будучи студентом, так и почти вовсе баснословные деньги. Другое дело, что в Европе на такие работы хватает иммигрантов всех сортов, довольствующихся меньшим заработком и отсутствием знаний. Вот и сиди меж двух огней: то ли в страну, где тебя явно оторвут с ногами и руками соваться, то ли прозябать в поисках хоть какого-то заработка туда, где своих таких полно.
Рабочее время выжгло целый месяц из моей жизни. Было достаточно весело, чтобы я не глушил виски с содовой, занятость поглощала мысли, рутина засосала, болото захлюпало, зяблики зашебуршали в прибрежной траве... и оказалось, что, перебрасываясь шутками с коллегами, я незаметно выпал из социальной жизни, увяз, исчез из мира. Где, что, кто, зачем - все это словно было за серым маревом, далеко.
Когда я вырвался из этой рутины грубым, но действенным методом - увольнением, - то не пожалел. Ибо с середины августа началось самое интересное, наконец-то, подтянулись те, с кем мне интересно, я пошел на курсы актерского мастерства, познакомился с толпой интересных людей, встречи, посиделки, прогулки, кино, курсы, дача... почти ни один день не проходил в запертых комнатах, за шторами, постоянно что-то происходило, мелочное, бытовое, но затягивающее не хуже рутинной работы. И это стало самой грустной нотой сей симфонии, ведь уезжать оттуда, где интересно, где легко, где появляются какие-то заделы - труднее всего. А что меня ждало во Франции в этот раз? Неизвестность и пустота. Будто в первый раз еду. Может, будет лучше. Может, хуже. Неизвестность страшит неопределенностью.
Теперь я понимаю тех людей, которые не торопятся покидать уютные стены Всея Степи, ведь там они и важны, и востребованны, и, как рыба в реке, знают все пороги и все места с сетями рыбаков, все подводные камни. Как ни крути, а в Казахстане-таки легче, ибо, покуда не проведешь много-много лет своей жизни на чужбине, поглотив и приняв иностранный язык, говорить на родном будет неизмеримо проще. А особенно там легче, когда окружение делает погоду радужной.
На удивление, лето прошло лучше, чем я того ожидал, хотя, понятное дело, судить обо всем проведенном там периоде лучше получается по последним дням, которые не могли пожаловаться на скукоту, бессмысленность и прочие излишки почти что сугубо потому, что, тупо, они были последними и врезались в память сильнее.
В самом начале Всея Степь была наполнена упомянутыми выше вещами, которые никак не тянут на звание "замечательных элементов проведенного в Казахии лета", когда было совершенно непонятно, куда и зачем, когда я судорожно искал работу в Европе и скрещивал пальцы, рассылая письма, когда вокруг никого не было из тех, с кем я мог завести любопытную беседу, когда стояла удушающая жара и висела пыль столбом. А потом меня, на удивление, приняли, прислали ответ из Шотландии, предлагали платить за паек и кровать, да еще и сверху - за работу. На радостях я совершенно позабыл о финансовом положении семьи, бросился в соседнюю комнату... а спустя пару мгновений писал извинения в ответ, ввиду того, что приехать я не смогу. Денег на билет не было.
Чтобы совсем не загнуться от уныния, воцаряющегося у меня в душе, я поплелся по казахстанским прибежищам работы и был принят на старое место - кофейню австралийского бренда. Тут я окончательно утвердился в одном мнении, о котором мы вели беседы еще сразу после окончания школы: проблема Всея Степи в том, что, нуждаясь в специалистах на все виды работ, она не имеет или не хочет иметь возможности достойно оплатить упомянутый труд. Да, с моими знаниями языков, с моими знаниями и навыками обслуживания, вежливой улыбкой и расторопностью перед клиентами, с моим, тупо, знанием и невеликим, но опытом работы за границей, и характером, я - почти что идеальный работник. Мне смело можно давать руководящую должность в этой отрасли, ставить начальником смены, минуя все эти иерархические ступени внизу, ибо я знаю, умею, могу и научусь много быстрее тех, кто только вчера вырвался из деревни и рванул в большой город на заработки. Но что могут за это заплатить? Копейки. Копейки, которых никогда в жизни не хватит даже на то, чтобы оплатить аренду за однокомнатную квартиру. Это - карманные расходы, уходящие на проезд, покушать, пару раз кино. В Европе, несмотря ни на что, на все ее минусы и перенаселенность, даже за тупейшую, механическую работу, навроде мытья тарелок, платит в достаточной мере, а уж, будучи студентом, так и почти вовсе баснословные деньги. Другое дело, что в Европе на такие работы хватает иммигрантов всех сортов, довольствующихся меньшим заработком и отсутствием знаний. Вот и сиди меж двух огней: то ли в страну, где тебя явно оторвут с ногами и руками соваться, то ли прозябать в поисках хоть какого-то заработка туда, где своих таких полно.
Рабочее время выжгло целый месяц из моей жизни. Было достаточно весело, чтобы я не глушил виски с содовой, занятость поглощала мысли, рутина засосала, болото захлюпало, зяблики зашебуршали в прибрежной траве... и оказалось, что, перебрасываясь шутками с коллегами, я незаметно выпал из социальной жизни, увяз, исчез из мира. Где, что, кто, зачем - все это словно было за серым маревом, далеко.
Когда я вырвался из этой рутины грубым, но действенным методом - увольнением, - то не пожалел. Ибо с середины августа началось самое интересное, наконец-то, подтянулись те, с кем мне интересно, я пошел на курсы актерского мастерства, познакомился с толпой интересных людей, встречи, посиделки, прогулки, кино, курсы, дача... почти ни один день не проходил в запертых комнатах, за шторами, постоянно что-то происходило, мелочное, бытовое, но затягивающее не хуже рутинной работы. И это стало самой грустной нотой сей симфонии, ведь уезжать оттуда, где интересно, где легко, где появляются какие-то заделы - труднее всего. А что меня ждало во Франции в этот раз? Неизвестность и пустота. Будто в первый раз еду. Может, будет лучше. Может, хуже. Неизвестность страшит неопределенностью.
Теперь я понимаю тех людей, которые не торопятся покидать уютные стены Всея Степи, ведь там они и важны, и востребованны, и, как рыба в реке, знают все пороги и все места с сетями рыбаков, все подводные камни. Как ни крути, а в Казахстане-таки легче, ибо, покуда не проведешь много-много лет своей жизни на чужбине, поглотив и приняв иностранный язык, говорить на родном будет неизмеримо проще. А особенно там легче, когда окружение делает погоду радужной.