Без минусов вся прелесть жизни показалась бы обычной пресной водой.
Ну что?
Вот и отстрелялись мы в Казахстане.
Если говорить кратко и по существу, то хороших вещей было три: футбол за французскую команду, который, без преувеличений и ложной скромности, здорово повысил мой навык вратаря; снятый фильм, который помог понять - что же это вообще такое, снимать кино, хотя бы в такой мизерной проекции; да общение с родственниками-знакомыми, с большинством из которых порой так тяжело, но таки привычно и зачастую даже слегка весело. Новые знакомства? Это уже стало традицией - обрастать новыми знакомствами под конец моего пребывания где бы-то ни было. Они прячутся, наверное, по началу в подвалах... и выползают, когда страх встречи меня проходит мимо.
Честно говоря, приехав в Казахстан в середине июня, я обладал только одной мыслью: "Когда это закончится?!". Самое страшное, что могло произойти, случилось - я привык к Казахстану, к этой жаре, к плавленному асфальту, отсутствию культуры сервиса и грязным шортам кондукторов в автобусах. Я привык, ибо нашел себе занятие - углубившись в съемки, я слабо обращал внимание на все вокруг, а бывший в конце июня-начале июля частым футбол здорово разбавлял вечера красками игры, напряжения и удовольствием от того, что у меня получается. Поэтому сейчас мысль, что была поначалу, испарилась, исчезла, скрылась, заменившись на "Еще бы месячишко...". Но этого месяца не будет - и именно я принял такое решение. Да, мог бы и остаться. Мог бы и дальше жариться, плавиться, но наслаждаться знакомствами и встречать старых приятелей. Но коммерциализация мира накладывает свой отпечаток. Полное отсутствие денежных средств в моих карманах призывно машет рукой и сообщает, что неплохо бы дать ему отпуск, положив в этот самый карман шуршащие купюры. Сделать это в Казахстане возможно - но цены не сравнимы. То, что платят здесь и платят там - слишком разные вещи, чтобы ими пренебрегать.
А добавив к этому тот факт, что в сентябре у меня начнется уже настоящая учеба, да не на каком-нибудь, а самом настоящем французском, мы получим необходимость начать привыкать именно к речи Наполеона и де Голля, чтобы не чувствовать себя бараном, поставленном среди людей. Ведь, при всем моем отсутствии интереса говорить на русском, я опять к нему привык. Каждодневное общение обязывает. Это там у меня нет почти ни одного русскоговорящего знакомого, а здесь... целая страна.
Не смирился я, пожалуй, только с одним - с дубляжем в кинотеатрах. Не могу я слушать эти унылые голоса, когда оригинал слишком пестр и мелодичен. Не могу без содрогания понимать, что этот актер играет ирландца, а этот - американца, но мы этого не слышим... не могу, и всё.
В четверг с утра я вновь лечу во Францию, провожу день в Ренне и... еду в Мон-Сан-Мишель. Работать. Пожелайте мне удачи.
С вами был я. Оставайтесь на нашей волне.
Вот и отстрелялись мы в Казахстане.
Если говорить кратко и по существу, то хороших вещей было три: футбол за французскую команду, который, без преувеличений и ложной скромности, здорово повысил мой навык вратаря; снятый фильм, который помог понять - что же это вообще такое, снимать кино, хотя бы в такой мизерной проекции; да общение с родственниками-знакомыми, с большинством из которых порой так тяжело, но таки привычно и зачастую даже слегка весело. Новые знакомства? Это уже стало традицией - обрастать новыми знакомствами под конец моего пребывания где бы-то ни было. Они прячутся, наверное, по началу в подвалах... и выползают, когда страх встречи меня проходит мимо.
Честно говоря, приехав в Казахстан в середине июня, я обладал только одной мыслью: "Когда это закончится?!". Самое страшное, что могло произойти, случилось - я привык к Казахстану, к этой жаре, к плавленному асфальту, отсутствию культуры сервиса и грязным шортам кондукторов в автобусах. Я привык, ибо нашел себе занятие - углубившись в съемки, я слабо обращал внимание на все вокруг, а бывший в конце июня-начале июля частым футбол здорово разбавлял вечера красками игры, напряжения и удовольствием от того, что у меня получается. Поэтому сейчас мысль, что была поначалу, испарилась, исчезла, скрылась, заменившись на "Еще бы месячишко...". Но этого месяца не будет - и именно я принял такое решение. Да, мог бы и остаться. Мог бы и дальше жариться, плавиться, но наслаждаться знакомствами и встречать старых приятелей. Но коммерциализация мира накладывает свой отпечаток. Полное отсутствие денежных средств в моих карманах призывно машет рукой и сообщает, что неплохо бы дать ему отпуск, положив в этот самый карман шуршащие купюры. Сделать это в Казахстане возможно - но цены не сравнимы. То, что платят здесь и платят там - слишком разные вещи, чтобы ими пренебрегать.
А добавив к этому тот факт, что в сентябре у меня начнется уже настоящая учеба, да не на каком-нибудь, а самом настоящем французском, мы получим необходимость начать привыкать именно к речи Наполеона и де Голля, чтобы не чувствовать себя бараном, поставленном среди людей. Ведь, при всем моем отсутствии интереса говорить на русском, я опять к нему привык. Каждодневное общение обязывает. Это там у меня нет почти ни одного русскоговорящего знакомого, а здесь... целая страна.
Не смирился я, пожалуй, только с одним - с дубляжем в кинотеатрах. Не могу я слушать эти унылые голоса, когда оригинал слишком пестр и мелодичен. Не могу без содрогания понимать, что этот актер играет ирландца, а этот - американца, но мы этого не слышим... не могу, и всё.
В четверг с утра я вновь лечу во Францию, провожу день в Ренне и... еду в Мон-Сан-Мишель. Работать. Пожелайте мне удачи.
С вами был я. Оставайтесь на нашей волне.